Ирландская роза - Страница 90

Обрызганный святой водой, Мэтью сердито засучил ножками и пронзительно закричал, освобождая Кэтрин от чар чувственности, наложенных мужем. Лорд Берк с радостью отдал кричащего ребенка его крестной. К счастью для Кэтрин, церемония вскоре завершилась, и все прошли в большой зал.

Когда огромный зал заполнился гостями, воцарилась атмосфера праздника. Кэтрин, забрав Мэтью из рук Фионы, стояла возле Хью, чтобы приветствовать многочисленных поздравляющих. Гордые, они показывали наследника Данганнона всем, кто подходил к ним.

– Слава господу, – прошептал Хью, – похоже, в Ольстере О'Нейлов больше, чем нищих в Лондоне.

– Ирландцы всегда имели много детей, – улыбнувшись, сказала Кэтрин. – Но я уверена, что они также пришли сюда, чтобы посмотреть на величайшего из графов.

– Возможно, они пришли, чтобы увидеть тебя, – возразил Хью. – Должно быть, они думают, что ты не такая, как все, если сумела пленить и женить на себе двух О'Нейлов.

– Если ты помнишь, дорогой, пленницей-то была я, а ты был тем, кто пленил меня.

Хью открыл было рот, чтобы достойно ответить на ее выпад, но тут вновь заголосил Мэтью, возвещая о том, что он голоден.

– У нашего сына твой характер, – сказала Кэтрин. – Попытайся в будущем подавать ему лучший пример. Извини, но я должна покормить его.

Они все вместе с гостями и многочисленными родственниками вернулись в дом.

Наблюдая, как Кэтрин поднимается по лестнице, Хью не сомневался в том, что означал блеск ее глаз: его неуступчивая жена готова была вернуться в его объятия. Если бы ему сейчас удалось остаться с ней наедине, Кэтрин, пожалуй, не отвергла бы его…

Хью окинул взглядом переполненный зал и, высмотрев Патрика, направился к нему. Он решил прибегнуть к помощи своего верного соратника, чтобы застать Кэтрин в одиночестве. Однако Патрика он не увидел и решил поискать его в саду. Не подозревая, что за ним самим идет охота, Хью покинул зал. Охотник – а им была леди Эйслинг – тотчас последовал за ним.

Поднявшись к себе наверх, Кэтрин покормила Мэтью и оставила его в детской с Нелли, а сама вновь спустилась вниз к гостям. За этот небольшой промежуток времени Кэтрин окончательно решила вернуть себе внимание и любовь мужа. Войдя в зал, она стала искать в толпе Хью.

Приветствуя гостей, раздавая улыбки направо и налево, Кэтрин медленно продвигалась по направлению к Патрику.

– Ты не знаешь, где мой вечно ускользающий муж? – спросила она, поравнявшись наконец с ним.

– Мне кажется, он вышел в сад, чтобы подышать воздухом.

– Спасибо, я его поищу там.

Она уже направилась к выходу, когда Патрик, который видел, как Эйслинг выходила следом за Хью, схватил ее за руку:

– Не следует ли хотя бы одному из вас остаться здесь, с гостями?

– Мне важно поговорить с ним, – ответила Кэтрин, отстраняя его руку. Она осмотрела толпу: – Кажется, гости неплохо развлекаются и без моей помощи.

С этими словами Кэтрин удалилась. Что бы ни случилось, его вины в этом не будет, решил Патрик, наблюдая за ней. В конце концов, он пытался остановить ее.

Патрик неторопливо вышел в фойе и занял позицию неподалеку от входа, чтобы прогонять любопытствующих и, если будет нужно, помочь пострадавшим.

Кэтрин шла по главной аллее сада. Хотя дни стояли солнечными и теплыми, но ранний октябрьский вечер был прохладен, и она ощущала легкий озноб.

Перебирая в уме еще раз то, что она хотела сказать Хью, Кэтрин едва не споткнулась, увидев перед собой нежную пару. Ее радужное настроение мгновенно улетучилось, а сердце сжалось от острой боли.

Посреди аллеи стояли Хью и Эйслинг, слившись в страстном объятии. К несчастью, ослепленная яростью Кэтрин не заметила, что ее муж отчаянно пытается высвободиться и при этом не причинить вреда своему страстному противнику.

Презрительная гримаса исказила лицо Кэтрин, а из горла вырвался приглушенный боевой клич. Не думая долго, она хватила блондинку за волосы и резко дернула назад, оттащив ее от мужа. Не утолив этим свой гнев, она швырнула ошеломленную Эйслинг на землю.

– Может, на моей лошади ты и ездила, но оседлать моего мужа тебе не удастся, – прошипела она. Затем, повернувшись к онемевшему, ошеломленному этой сценой Хью, она бросила ему в лицо: – Изменник!

Резко повернувшись, она умчалась прочь по аллее, словно внезапно налетевшая, мимолетная буря.

– Кейт! – кричал Хью. Проклиная все на свете, он побежал за ней по саду, через двор и в фойе. У лестницы он настиг ее, схватил за руку и повернул так резко, что они столкнулись. Кэтрин тут же отпрянула, словно ей было противно даже касаться его, но Хью не разжал руки.

– Ты целовал Эйслинг, – обвинительным тоном сказала она.

– Нет, это Эйслинг целовала меня, – возразил он.

– Какая, к черту, разница? – взвизгнула Кэтрин, отчаянно пытаясь освободиться.

Хью сильно встряхнул ее:

– Большая, черт возьми! Я люблю тебя, Кейт! – Кэтрин перестала бороться, а Хью опустил руки, освобождая ее. В глазах Кэтрин застыла боль; но он как завороженный смотрел в них, словно был их пленником, и сейчас они выносили ему приговор. Она подняла руку и со всей силы ударила его по щеке. Потом, разом утолив ярость, Кэтрин повернулась и, опустив плечи, стала подниматься по лестнице к себе наверх. Хью удрученно смотрел ей вслед. Когда она скрылась, он опустился на нижнюю ступень и потер горевшую щеку. Рука его жены оказалась тяжелой.

Взгляду Хью явились черные ботинки, а когда он поднял глаза, то увидел сочувственное выражение на лице Патрика.

– Поберегись, – процедил сквозь зубы Хью, – а не то твоя уродливая голова украсит копье возле собора в Дублине.